Железный крест - Страница 8

— Аксель смелый парень, он делает все, что может. И папа ему помогает по мере сил.

— А риск какой? — Хильма покачала головой. — Когда с ним этот парень и его дружки… Наверняка втянут отца в какую-нибудь историю.

— Мы же должны хоть чем-то помогать норвежцам, — тихо сказала Эльси. — Если бы это с нами случилось, они бы нам помогали. Аксель с друзьями — молодцы.

— Хватит об этом. Принесешь ты когда-нибудь воду или нет? — Хильма внезапно рассердилась, встала и пошла к мойке вымыть чашку.

Но Эльси не обиделась. Она знала, что мать то и дело срывается из-за постоянного страха за отца.

Она посмотрела на преждевременно ссутулившуюся спину матери, взяла ведро и пошла к колодцу.

~~~

Неожиданно для себя Патрик наслаждался прогулкой. За последний год он пренебрегал тренировками, но если в эти четыре месяца родительского отпуска будет каждый день совершать такие походы, намечающийся животик наверняка исчезнет. Страсть Эрики к конфетам и пирожным заразила и его, и только по этой причине он прибавил не меньше двух килограммов.

Он миновал заправку и быстро покатил коляску по дороге. Заранее запланировал: до мельницы и обратно. Майя сидела в коляске прямо, как суслик, и весело бормотала что-то себе под нос. Она обожала такие прогулки. Чуть не каждый встречный удостаивался широкой улыбки и восклицания «хей!». Она и в самом деле солнечный лучик, но иногда становится совершенно невыносимой. В Эрику пошла, решил Патрик и улыбнулся.

У его были все причины радоваться жизни. Наконец-то дом остался в их, его и Эрики, полном распоряжении. Не то чтобы он недолюбливал Анну и ее детей, но месяц за месяцем тереться друг о друга задами было довольно утомительно. И вся эта история с матерью… Он всегда оказывался на линии огня между Кристиной и Эрикой. Патрик, разумеется, понимал, насколько неприятна Эрике манера матери вламываться в дом с целым ворохом замечаний по ведению хозяйства и воспитанию детей. Но Эрика могла бы последовать его примеру и просто-напросто пропускать все эти комментарии мимо ушей. И потом, могла бы быть поснисходительней: Кристина живет одна, у нее никого нет, кроме сына и его семьи. Его сестра Лотта в Гётеборге — тоже, впрочем, не за тридевять земель, но каждый день не наездишься, а сын и внучка под боком. И к тому же Эрика могла бы признать, что есть и преимущества: пару раз они уходили поужинать в ресторан, и Кристина беспрекословно соглашалась посидеть с малышкой.

— Ля, ля! — воскликнула Майя, что означало «глянь, глянь!».

Своим крошечным пальчиком она показывала на луг, где паслись лошади. Патрик был равнодушен к лошадям, но не мог не признать, что на редкость мирные с виду горные лошадки выглядели и в самом деле очень мило. Отец и дочь задержались посмотреть, и Патрик сделал в памяти закладку: не забыть в следующий раз взять яблоки или морковку.

Насмотревшись на лошадей, Майя приказала катить ее дальше. Они дошли до мельницы, развернулись и отправились назад в Фьельбаку.

По привычке Патрик остановился полюбоваться церковью на вершине холма и как раз в эту минуту увидел знакомую машину. Никаких сирен, никаких голубых мигалок, скорее всего, вполне рядовое задание, но пульс почему-то участился. Сразу за первой на холме появилась вторая машина, и Патрик нахмурился. Обе машины, весь полицейский парк. Значит, не совсем рядовое. Он дождался, пока автомобиль подъедет поближе, и жестом поздоровался. За рулем сидел Мартин. Майя весело махала руками — в ее мире любое мелкое событие было важным.

— Привет, Хедстрём. Прогуливаешься? — Мартин показал Майе «козу», и она заулыбалась во весь рот.

— Да, надо же как-то поддерживать форму. Куда это вы собрались?

Вторая машина тоже остановилась. Патрик помахал Бертилю и Йосте.

— Привет! Я — Паула Моралес.

Только сейчас Патрик заметил, что рядом с Мартином сидит незнакомка в полицейской форме. Он пожал протянутую руку и представился.

— Сигнал — нашли труп. Здесь, поблизости.

— Убийство? — нахмурился Патрик.

Мартин развел руками:

— Ничего не знаем. Какие-то пацаны обнаружили тело и позвонили.

Мельберг резко просигналил. Мартин аж подпрыгнул.

— Слушай, — быстро сказал он, — давай с нами, а? С ним всегда все наперекосяк… Ну, ты сам знаешь с кем.

— И как ты это себе представляешь? Со мной девчушка, и вообще я в отпуске.

— Ну пожалуйста! — Мартин умоляюще склонил голову набок. — Только глянешь, и все… А коляска поместится в багажнике.

— А детское сиденье…

— Да, тут ты прав. Тогда прогуляйся. Это совсем недалеко, за поворотом. Первый переулок направо, второй дом на левой стороне. На ящике фамилия — Франкель.

— Ладно, гляну одним глазком. Только ты побудешь с Майей, пока я в доме. И ни слова Эрике. Она из штанов выпрыгнет, если узнает, что я брал девочку на работу.

— Клятвенно обещаю, — подмигнул Мартин и махнул Бертилю. — Увидимся.

— Ага…

У Патрика вдруг появилось чувство, что он будет раскаиваться в этом решении, но инстинкт самосохранения не устоял перед любопытством. Он развернул коляску и направился к Гамбургсунду.

— Все сосновое к чертям собачьим!

Анна подбоченилась и попыталась выглядеть настолько устрашающе, насколько это было в ее силах.

— И чем тебе не угодила сосна? — Дан растерянно почесал голову.

— Тем, что уродливей сосновой мебели нет ничего на свете! — Анна, как ни старалась, не удержалась от смеха. — У тебя такой испуганный вид, милый! Но я и правда настаиваю. Сосновая мебель безобразна. А эта койка хуже всего. И к тому же у меня нет никакого желания спать в кровати, в которой ты прыгал с Перниллой. Жить в том же доме — ладно, с этим я еще могу примириться, но спать в той же кровати — это уж увольте.