Железный крест - Страница 27

— Может быть, зайдете и выпьете чашку кофе с пирожным?

Мельберг с трудом заставил себя сделать вид, что размышляет над ее предложением. Потом кивнул, как ему показалось, сдержанно и с достоинством.

— Спасибо, очень заманчиво… Мне, конечно, нельзя надолго отлучаться с работы, но…

— Вот и прекрасно. — Она набрала код и открыла дверь.

Эрнст не обладал даже сотой долей самообладания своего хозяина и откликнулся на приглашение радостным лаем — подумать только, он идет в гости к Сеньорите!

Первым же словом, пришедшим Мельбергу в голову, когда они оказались в квартире, было слово «уют». Здесь не было того минималистского холодка, к которому шведы испытывают малопонятную слабость, — все оказалось ярким и веселым. Он отцепил поводок, и Эрнст получил милостивое разрешение обнюхать многочисленные игрушки Сеньориты. Сняв куртку и ботинки, Мельберг аккуратно поставил их на подставку в прихожей и прошел в кухню.

— Им, похоже, хорошо вместе, — сказала Рита.

— Кому — им? — глупо спросил Мельберг.

Он не мог отвлечься от созерцания пышного зада колдующей у плиты хозяйки.

— Сеньорите и Эрнсту, кому же еще! — Рита опять засмеялась.

Мельберг тоже засмеялся.

— Да-да, понятное дело, они друг другу понравились.

Он бросил взгляд в гостиную — его предположение оправдалось даже в большей степени, чем он рассчитывал: Эрнст с задумчивым видом уже сунул нос под гостеприимно задранный хвост новой приятельницы.

— Вы любите булочки?

— Спит ли Долли Партон на спине?

Очевидно, эта формула была Рите незнакома. Она с удивлением уставилась на Мельберга.

— Спит ли она на спине? Я не знаю… Хотя наверняка — с такой-то грудью…

Мельберг смущенно рассмеялся.

— Да нет, это просто выражение такое. Я хотел сказать… да, насчет булочек… Очень даже люблю.

Он с удивлением увидел, что она ставит на стол три прибора. Загадка, впрочем, разрешилась быстро. Рита постучала в еще одну закрытую дверь и крикнула:

— Юханна! Кофе!

— Иду!

Дверь открылась, и в кухне появилась молодая хорошенькая блондинка с огромным животом.

— Это моя невестка, Юханна… А это Бертиль. Хозяин Эрнста. Я его нашла в лесу. — Рита опять прыснула. Ее смешливость очень привлекала Мельберга.

Он протянул руку для пожатия и тут же сморщился от боли. Ему приходилось пожимать руки самым разным типам, но такого железного рукопожатия он никогда не встречал.

— Ничего себе захватик! — чуть не пискнул он и с облегчением почувствовал, что рука его вновь обрела свободу.

Юханна весело на него посмотрела и с трудом протиснулась за стол. Немного повертелась, выбирая такую позицию, чтобы можно было дотянуться и до блюда с булочками, и до кофейника, и начала с завидным аппетитом уплетать булку.

— И когда вы ждете? — вежливо спросил Мельберг.

— Через три недели, — коротко ответила она, проглотила остатки булки и потянулась за следующей.

— Правильно, вам надо есть за двоих, — пошутил он, но Юханна наградила его таким взглядом, что он немедленно осекся.

— Мой первый внук! — гордо сказала Рита и погладила Юханну по животу. Та просияла и положила ладонь поверх руки свекрови.

— А у вас внуки есть? — спросила Рита, подливая себе кофе.

— Пока нет… Сын есть. Семнадцать лет. Его зовут Симон.

О том, что у него есть взрослый сын, Мельберг узнал совсем недавно, и новость эта поначалу его не слишком обрадовала. Но постепенно они привыкли друг к другу, и сейчас мысли о Симоне доставляли ему только радость. Хороший мальчик.

— Семнадцать лет… Тогда, конечно, спешить некуда. Я только вот что скажу: внуки — это вроде десерта в жизни. — Рита опять погладила живот Юханны.

Мельберг не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так спокойно и уютно. В минувшие годы ему пришлось немало пережить. Иной раз он давал себе слово никогда больше не связываться с женщинами. А сейчас — пожалуйста: сидит на кухне у полузнакомой дамы и млеет от счастья.

— И что скажете? — Рита смотрела на него испытующе, и только тут он сообразил, что прослушал какой-то заданный ему вопрос.

— Простите?

— Я спросила — вы придете вечером на мои курсы сальсы? Для начинающих, ничего сложного. В восемь.

Мельберг недоверчиво уставился на нее. Сальса? В его возрасте? Сама мысль показалась ему совершенно идиотской, но он заглянул поглубже в темные глаза Риты и, к своему ужасу, услышал свой собственный голос:

— Сальса? В восемь? Конечно приду.

Эрике все меньше и меньше нравилась ее затея. Она замедлила шаг, а прежде чем свернуть на гравиевую дорожку к дому Акселя и Эрика, вообще остановилась и задумалась. Потом, скорее по привычке доводить начатое дело до конца, все же подошла к двери и постучала.

Молчание. Она даже почувствовала некоторое облегчение. Что ж, не вышло — значит, не вышло, но как раз в то мгновение, когда она уже хотела повернуться и уйти, за дверью послышались шаги. У нее забилось сердце.

— Слушаю вас?

Вид у Акселя Франкеля был усталый, даже измученный.

— Добрый день, меня зовут Эрика Фальк, я… — Она запнулась. Надо было подготовить хотя бы вступительную фразу.

— Дочка Эльси? — Аксель разглядывал ее со странным выражением. Усталость на его лице сменилась интересом. — Да… теперь я вижу. Вы очень похожи на мать.

— Разве?

— Да… очень. Глаза и рот… — Он даже слегка наклонил голову набок, всматриваясь в ее лицо. — Проходите. — Он отошел в сторону, пропуская ее в прихожую.

Она перешагнула порог и остановилась.