Железный крест - Страница 11

— Никак не привыкну к этим новомодным штучкам: мужики сидят дома и меняют подгузники, а бабы в мундирах ходят с пистолетами. — Он осуждающе покачал головой и пошел к машине звонить криминалистам.

— Добро пожаловать в полицейское управление Танумсхеде, — сухо прокомментировал Патрик и получил в ответ веселую улыбку.

— Не бери в голову, таких полно. Если бы я обращала внимание на динозавров, давно бы вымерла сама.

— Хорошо, что ты это понимаешь. А Мельберг, по крайней мере, последователен — он ко всем так относится.

— Утешил, — засмеялась Паула.

— Чему смеетесь? Над собой смеетесь? — С Майей на руках подошел Мартин.

— Мельберг, — хором сказали Патрик и Паула.

— Чем он теперь отличился?

— Все то же… — Патрик принял Майю. — Но Паулу, похоже, так просто не возьмешь, значит, ничего страшного. Ну что, старушка, пойдем домой? Помаши дяде с тетей ручкой.

Майя замахала ручонкой и во весь рот улыбнулась Мартину. Мартин просиял.

— Как? Ты забираешь мою девчушку? А мы-то с ней как раз собирались… — Мартин выпятил нижнюю губу, соорудив таким образом плаксивую мину.

— У Майи один кавалер — папа, — сказал Патрик и пощекотал носом шею малышки.

Та зашлась от смеха. Он устроил ее в коляске поудобнее и отдал честь.

— Пока! — попрощался Патрик, пытаясь разобраться, чего ему больше хочется — уйти или остаться.

Она была в отчаянии. Какой сегодня день? Понедельник? Или уже вторник? Бритта нервно мерила шагами гостиную. Это было невыносимо — чем больше она старалась что-то вспомнить, тем быстрее ускользала нить. Когда сознание немного прояснялось, ей начинало казаться, что достаточно небольшого усилия — и она с этим справится, заставит мозг подчиниться воле. Но понимала, что это не так — ее интеллект распадался, она быстро теряла способность запоминать, различать факты, лица, время.

Нет, все-таки понедельник. Сегодня понедельник. Вчера приходили дочки со своими семьями, они ужинали вместе. Значит, вчера было воскресенье. А сегодня — понедельник. Она остановилась и вздохнула с облегчением. Маленькая, но победа. Сегодня понедельник.

И вдруг полились слезы. Он присела на край дивана, обитого тканью с мотивом в стиле Йозефа Франка. Они с Германом вместе выбирали… вернее, она выбирала, а он одобрительно хмыкал, чтобы доставить ей удовольствие. Если бы она предпочла оранжевую обивку с зелеными пятнышками, он бы тоже хмыкал, так же одобрительно. Герман, да… А где он, собственно? Она беспокойно провела пальцем по цветочному орнаменту дивана. Она же знала, где он. Бритта легко вызвала в воображении его шевелящиеся губы — он ясно и определенно сказал, куда идет. Даже повторил несколько раз: я иду… а куда? Та же самая история… все ускользает, факты играют с ней в прятки, словно издеваются.

Она судорожно вцепилась в подлокотник. Я должна вспомнить, надо только сосредоточиться. Внезапно ее охватила паника — где Герман? Он ведь не говорил, что ушел надолго. А вдруг он уехал? А вдруг он вообще ее бросил? Что же он говорил… Боже мой, только бы вспомнить, что он говорил. Эти шевелящиеся губы… Надо проверить, на месте ли его вещи. Бритта резко вскочила с дивана. Ей почему-то не хватало воздуха. Страх, страх… что же он сказал?

Бритта заглянула в гардероб и немного успокоилась — все пиджаки, свитера, сорочки оказались на месте. Но она по-прежнему не знала, где муж. Не могла вспомнить, что он сказал, уходя.

Она легла на кровать, поджала ноги, обхватила их руками и горько заплакала. Ее мозг тает. Секунда за секундой, минута за минутой. Кто-то безжалостно стирает жесткий диск ее памяти — и она ничего не может с этим поделать. Она совершенно беспомощна.

— Вот и вы! Погуляли, как я погляжу, на славу, долго вас не было!

Эрика подхватила дочку, и та чмокнула ее в щеку, правда промахнулась — поцелуй повис в воздухе.

— На славу… а почему ты не работаешь?

Эрика вздохнула.

— Это всегда так… Начать очень трудно. Сижу смотрю на дисплей и жую ириски. Если так будет продолжаться, к последней главе буду весить не меньше центнера. — Она помогла Патрику раздеть Майю. — Знаешь, я не удержалась. Начала читать мамины дневники.

— Интересно? — Патрик был рад, что не последовала просьба описать долгую прогулку в деталях.

— Как тебе сказать… В основном бытовые подробности. Я прочла всего несколько страниц. Почему-то не хочется читать все подряд… Может, чаю выпьем?

— Еще бы! — Патрик повесил одежду на вешалку и последовал за Эрикой в кухню.

Майя сразу потопала к ящику с игрушками. Через несколько минут Эрика поставила на стол дымящиеся кружки с чаем. Они уселись друг напротив друга.

— Ну давай… рассказывай. — Эрика пристально уставилась на Патрика.

Слишком хорошо она его знала — взгляд исподлобья, пальцы, выбивающие дробь на столе… Что-то он явно не хотел или не решался ей поведать.

— Что рассказывать? — спросил Патрик с вполне достойно, как ему показалось, разыгранным недоумением.

— Знаешь, голубой глаз не поможет. Что ты скрываешь? — Она отхлебнула глоток чая. Ей почему-то смешно было смотреть, как он изворачивается.

— Ну…

— Что — ну? — Эрика мысленно устыдилась, что испытывает некое садистское удовольствие, глядя на его смущение.

— Кое-что случилось, пока мы гуляли…

— Что-то я не заметила… Одежда чистая, руки-ноги целы… Что же такое случилось?

Патрик отпил чаю и взял печенье, чтобы выиграть время на подготовку презентации.

— Ну… мы шли к мельнице Лерстена и встретили моих коллег…